Читатель. На каких авторах вы росли как писатель?

Ник Перумов. Проще, наверное, сказать, на каких авторах я не рос как писатель. Читал я практически всё, что попадало под руку, читатель я был (впрочем, и есть) донельзя активный. Читал в транспорте, пока ехал в школу на троллейбусе, читал на переменках, читал и на не шибко интересных уроках, хотя это удавалось редко. Тут и вся русская классика, и прижизненные сборники Гумилёва, бережно сохранённые в нашей семье, несмотря на все войны и революции. Поэзия Ахматовой, «Робинзон Крузо» и «Капитан Немо», и вообще Жюль Верн, Майн Рид, Конан Дойль, Крапивин, Стругацкие и вообще вся фантастика, которую удавалось достать.

Читатель. Признаюсь, что не смогу назвать себя ценителем фэнтези. Вы смогли бы объяснить таким, как я, чем привлекателен этот жанр литературы для вас как читателя и как писателя?

Ник Перумов. Если вам не нравится фэнтези — то, возможно, вам просто ещё не попалась правильная книга. Собственно говоря, «этикетка Фэнтези» — это такая же условность, как и остальные. Если совсем обобщённо, то фэнтези — литература о чудесном и сказочном, о мирах, <…> есть магия в виде действующей силы. Нет формальных причин объявить, скажем, «Руслана и Людмилу» не-фэнтези. Или «Мастера и Маргариту». Зачем Булгакову понадобился Воланд в Москве? Или царь Иван Васильевич (надо полагать, один из первых «попаданцев с обратным знаком»). Это ведь Литература не потому, что там есть какие-то формальные признаки того или иного жанра. Фэнтези — это повесть о схватке человека с нечеловеческими силами, с противниками, которые априори сильнее, могущественнее, свирепее. Собственно говоря, всю литературу, где человек сталкивается с Непознаваемым, необъяснимым, магическим, — можно отнести к фэнтези. Меня привлекает здесь именно безграничная свобода, даруемая «правилами игры». Точнее, то, что автор сам их задаёт. Вот именно этим — свободой — этот жанр так для меня и ценен. И тем, что, открывая новую книгу, я попадаю в новый, неведомый мир со своими материками, океанами, городами, королевствами и историей. Каждая книга — как «берега неведомых земель».

(Из интервью Ника Перумова — русского писателя-фантаста, одного из основоположников русского фэнтези)

Робость, застенчивость у молодых людей — вещь совершенно естественная, которая постепенно преодолевается по мере взросления и общения с другими людьми. Все согласятся со мной, что скромный, застенчивый молодой человек или девушка вызывают у окружающих гораздо больше симпатии, чем развязный самоуверенный подросток или наглая девица. Известно немало историй знаменитых артистов, которые пошли в эту профессию единственно потому, что стремились таким образом избавиться от патологической застенчивости. Этим качеством в годы своей молодости страдал <…> Демосфен! Однако впоследствии ему путём упорных тренировок по собственной методике удалось избавиться от этого и стать знаменитым оратором, имя которого сохранилось в веках.
Понятно, что застенчивость, стеснительность, зажатость никак не сочетаются с теми профессиями, которые требуют постоянного общения с людьми, публичных выступлений, интервью и т. п. А таких профессий в наше время с каждым днём становится всё больше и больше.
(По М. Ю. Касумовой)

Мнемоника, или мнемотехника, — это наука, обучающая искусству запоминания с помощью определённых приёмов и методов. Её задача — улучшение памяти <…> ассоциаций. Она отвергает механическое заучивание, которое уже показало свою неэффективность. Кто из взрослых помнит наизусть письмо Татьяны к Онегину? Единицы! А всё потому, что эта информация для большинства не имеет никакой значимости и не привязана к объектам или ощущениям.

Мнемоника — техника запоминания информации, когда различные объекты и факты тесно связываются с представлениями в голове человека. Они могут быть визуальными, слуховыми или кинестетическими. Это упрощает процесс запоминания и увеличивает объём памяти. Простейший пример: все с детства помнят, в какой последовательности располагаются цвета в радуге благодаря присказке об охотнике и фазане. Начальная буква каждого цвета ассоциируется с начальной буквой слов в этой фразе. Это и есть один из основных приёмов мнемотехники. Подобным образом можно запечатлеть в памяти любую информацию.

В мнемотехнике используются два объекта запоминания — цифры и слова. Даже если задача — запомнить картину, сначала её нужно мысленно трансформировать посредством ассоциаций в список или какую-то фразу.

Всегда, чтобы понимать произведения искусства, надо знать условия творчества, цели творчества, личность художника и эпоху. Искусство нельзя поймать голыми руками. Зритель, слушатель, читатели должны быть «вооружены» — вооружены знаниями, сведениями. Вот почему такое большое значение имеют вступительные статьи, комментарии и вообще работы по искусству, литературе, музыке.

Вооружайтесь знаниями! Недаром говорится: знание — это сила. Но это не только сила в науке, это сила в искусстве. Искусство недоступно бессильному.

Оружие знания — мирное оружие.

Если до конца понять народное искусство и не смотреть на него как на «примитивное», то оно может служить исходной точкой для понимания всякого искусства — как некоей радости, самостоятельной ценности, независимости от различных, мешающих восприятию искусства требований (вроде требования безусловной «похожести» в первую очередь). Народное творчество учит понимать условность искусства.

Почему это так? Почему всё-таки <…> народное искусство служит этим исходным и наилучшим учителем? Потому, что в народном искусстве воплотился опыт тысячелетий. Деление людей на «культурных» и «некультурных» часто вызвано крайним самомнением и собственной переоценкой «горожан». Крестьяне имеют свою сложную культуру, которая выражается не только в изумительном фольклоре (сравните хотя бы глубокую по своему содержанию традиционную русскую крестьянскую песню), не только в народном искусстве и народном деревянном зодчестве на Севере, но и в сложном быте, сложных крестьянских правилах вежливости, прекрасном русском свадебном обряде, обряде приёма гостей, общей семейной крестьянской трапезе, сложных трудовых обычаях и трудовых празднествах.

Обычаи создаются не зря. Они тоже результат многовекового отбора по их целесообразности, а искусство народа — отбора по красоте. Это не значит, что традиционные формы всегда наилучшие и всегда нужно им следовать. Надо стремиться к новому, к художественным открытиям (традиционные формы тоже были в своё время открытиями), но новое должно создаваться с учётом прежнего, традиционного, как итог, а не как отмена старого и накопленного.
(Д. С. Лихачёв)

Слово «дискуссия» происходит от лат. discussio — рассмотрение, исследование. Под дискуссией обычно подразумевается публичное обсуждение каких-либо проблем, спорных вопросов. Это может быть обмен мнениями по вопросу в соответствии с определёнными правилами процедуры и с участием всех или отдельных участников дискуссии. Многие деловые собрания и совещания проводятся в форме дискуссий.

При массовой дискуссии все участники, за исключением председателя, находятся в равном положении. Докладчики заранее не назначаются, в то же время все присутствуют не только в качестве слушателей. Специальный вопрос обсуждается в определённом порядке, обычно в соответствии со строгим регламентом и под председательством должностного лица.

Групповая дискуссия отличается тем, что специально подготовленная группа обсуждает вопрос, дискутирует перед аудиторией. Целями такой дискуссии являются представление возможных решений проблемы, обсуждение противоположных точек зрения по спорным вопросам, презентация новой информации. Основное коммуникативное средство — диалог, который каждый раз ведут только два участника. Важно, чтобы участники дискуссии были хорошо подготовлены, имели при себе статистические данные, дополнительные материалы. Большое значение имеют также речевая коммуникация и стиль её демонстрации.

Участники дискуссии должны вести себя непринуждённо, говорить в оживлённой манере, точно формулировать вопросы и лаконично комментировать ответы <…> краткие замечания. Аудитория, наблюдающая дискуссию, должна быть постоянно в центре внимания выступающих. Ведущий дискуссии представляет тем и выступающих, следит за регламентом, руководит обменом мнений, произносит заключительное слово.

Загадки относятся к малым жанрам фольклора. Этнограф XIX века Дмитрий Садовников писал, что их история восходит к глубокой древности: «…к тому времени, когда человек глядел на природу как на что-то живое, когда явления её были для него подавляющей, страшной тайной». Образы в них отражали и объясняли мир природы. Позднее загадки стали загадывать в особенные, важные моменты жизни человека: во время свадьбы, сватовства, во время подготовки к сбору урожая. По поверьям, правильный ответ помогал исполнить заветное желание или защищал от опасности. Если же отгадать загадку не получалось, могло последовать наказание. Это отражалось в фольклоре: в сказках сложными задачками испытывали героя.
Со временем загадки постепенно теряли своё особое значение. <…> стали загадывать для развлечения и развития смекалки. Считалось, что знаток обладал тайным знанием. Часто разгадывание загадок превращалось в соревнование или испытание. Если отгадать не удавалось, с человека брали шуточные штрафы: заставляли целовать кого-то из присутствующих или лаять, как собака.
Темы загадок отражали повседневную жизнь человека и его знания о мире. Большая часть была образована с помощью старинных ́ метафор или ассоциаций, которые не всегда понятны современному человеку. Также загадки могли строиться на сопоставлении предметов или на иносказании.

Солнце выглянуло давно на расчищенном небе и живительным, теплотворным светом своим облило степь… Степь, чем далее, тем становилась прекраснее… Ничего в природе не могло быть лучше: вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. <…> тонкие, высокие стебли травы мелькали голубые, синие и лиловые волошки; жёлтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесённый бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха; вон она пропала в вышине и только мелькает одною чёрною точкою. Вон она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем… Чёрт вас возьми, степи, как вы хороши!..
Вечером вся степь совершенно переменялась: всё пёстрое пространство её охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нём, и она становилась тёмно-зелёною; испарения подымались гуще; каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием. По небу, изголуба-тёмному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из розового золота; изредка белели клоками лёгкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрагивался до щёк. Вся музыка, звучавшая днём, утихала и сменялась другою. Пёстрые суслики выпалзывали из нор своих, становились на задние лапки и оглашали степь свистом. Трещание кузнечиков становилось слышнее. Иногда слышался из какого-нибудь уединённого озера крик лебедя и, как серебро, отдавался в воздухе… Ночью звёзды прямо глядели на землю… Иногда ночное небо в разных местах освещалось дальним заревом от выжигаемого по лугам и рекам сухого тростника, и тёмная вереница лебедей, летевших на север, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, и тогда казалось, что красные платки летели по тёмному небу.
(По Н. В. Гоголю)

Василий Шукшин!.. При этом имени что-то всякий раз с такой силой вздрагивает в нас и обмирает, чего мы, кажется, в себе и не знаем.
М. А. Шолохов сказал о Шукшине: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому так же просто, негромким голосом, очень доверительно. Отсюда взлёт и тот широкий отклик, какой нашло творчество Шукшина в сердцах многих тысяч людей…»
В этих словах важней всего замечание о «моменте, когда народу захотелось сокровенного», если понимать под сокровенным чувство правды и жажду правды. А это так и именно так и следует понимать. Ни о чём больше с такой болью и с такой уверенностью не говорит и не повторяет Шукшин, ничто не утверждает с таким постоянством на протяжении всех пятнадцати лет работы, как НАРОД и ПРАВДА. Говорит и утверждает, не боясь высоты и громкости этих понятий, их безликости и холодности, и добивается почти невозможного для художника: сближает человека с народом, дотягивается до правды искренностью и горячностью. Нам не дано измерить расстояния, на которые произошло сближение, но то, что оно произошло, мы должны были почувствовать.
«Нравственность есть правда, — писал Шукшин. — Не просто правда, а — Правда. Ибо это мужество, честность, это значит — жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, <…> народ всегда знает Правду».
(По В. Г. Распутину)

Проходили мимо колодца со старым, поросшим зеленью срубом.
— Стой! — сказал хмуро Яшка. — Попьём!
Он подошёл к колодцу, загремел цепью, вытащил тяжёлую бадью с водой и жадно приник к ней.
— На, пей, — сказал он наконец Володе, вытирая рукавом губы. Тот послушно припал к бадье и стал тянуть воду мелкими глоточками, <…> от холода у него не заломило в затылке.
— Ну, как водичка? — самодовольно осведомился Яшка, когда Володя отошёл от колодца.
— Законная! — отозвался Володя и поёжился…
— Ты ловил ли рыбу-то? — спросил Яшка.
— Нет… Только на Москве-реке видел, как ловят, — упавшим голосом сознался Володя и робко взглянул на Яшку. Это признание несколько смягчило Яшку, и он, пощупав банку с червями, сказал как бы между прочим:
— Вчера наш завклубом в Плешанском бочаге сома видел…
У Володи заблестели глаза.
— Большой?
— А ты думал! Метра два… А может, и все три — в темноте не разобрать было. Наш завклубом аж перепугался, думал, крокодил. Не веришь?
— Врёшь! — восторженно выдохнул Володя и подёрнул плечами; по его глазам было видно, что верит он всему безусловно.
— Я вру? — Яшка изумился. — Хочешь, айда вечером сегодня ловить! Ну? Пойдёшь? Ночью костёр запалим…
Володе стало необыкновенно весело, и он только теперь почувствовал, как хорошо выйти утром из дому. Как славно и легко дышится, как хочется побежать по этой мягкой дороге, помчаться во весь дух, подпрыгивая и взвизгивая от восторга!
(Ю. П. Казаков)

Промокание обуви можно в грубом приближении сравнить с просеиванием муки через дуршлаг, где частицы муки — это молекулы воды, а дуршлаг — это материал, из которого изготовлена обувь. <…> обувь сделана, например, из ткани, то для крохотных молекул воды нет абсолютно никаких препятствий для проникновения на другую сторону через гигантские «дыры» между волокнами.
В случае резины ситуация другая. Волокон у резины как таковых нет, а сама её химическая природа делает «просачивание» воды невозможным. Резина тоже состоит из молекул, но это весьма особые и примечательные молекулы. Если молекулы воды — это единичные частицы, то у резины это длинные цепи, протяжённостью в десятки и сотни тысяч звеньев, плотно уложенные, сложно переплетённые между собой и «сшитые» в поперечине, создающие надёжный барьер на молекулярном уровне. В таком материале просто нет «дырок», достаточных для проникновения воды. Как следствие, сапоги, сделанные из резины, надёжно защищены от промокания.

Заповедный лес на реке Усмани под Воронежем — последний на границе донских степей. Он слабо шумит, прохладный, в запахе трав, но стоит выйти на опушку — и в лицо ударит жаром, резким светом, и до самого края земли откроется степь, далёкая и ветреная, как море.
Откроются ветряки, что машут крыльями на курганах, коршуны и острова старых усадебных садов, раскинутые в отдалении друг от друга.
Но прежде всего откроется небо — высокое степное небо с громадами синеватых облаков. Их много, но они почти никогда не закрывают солнца. Тень от них изредка проплывает то тут, то там по степи. Проплывает так медленно, что можно долго идти в этой тени, не отставая от неё и прячась от палящего солнца.
В степи, недалеко от старого липового парка, поблёскивает в отлогой балке маленькая река Каменка. Она почти пересохла. <…> в небольших бочагах налита чистая прогретая вода. По ней шныряют водяные пауки, а на берегах сидят и тяжело дышат — никак не могут отдышаться от сухой жары — сонные лягушки.
(По К. Г. Паустовскому)

Современная реклама представляет собой активно развивающееся средство внутри- и межкультурного общения и привлекает внимание представителей разных наук, поскольку, сочетая в себе все известные виды речи с изображением и используя разнообразные приёмы психологического воздействия, она обладает огромной силой внушения и нацелена на стимулирование экономических и социальных процессов.
В данной книге предпринята попытка взглянуть на рекламу как на процесс коммуникации <…> производителем и потребителем. Особое внимание уделено рекламному сообщению, которое рассматривается в единстве его вербальной, визуальной и звуковой составляющих. Изучение особенностей рекламы на фоне других разновидностей словесности, лингвостилистический анализ рекламных сообщений на английском, немецком и русском языках, а также исследование методов рекламного воздействия позволяют по-новому взглянуть на проблему «экспорта» — «импорта» рекламных текстов и указать на то, что инокультурная реклама способна менять менталитет целевого сообщества.
(Е. В. Медведева. Рекламная коммуникация)

Коллекционер коллекционеру рознь. Есть коллекционеры нормальные. Есть фанатики. Есть чудаки.
О нормальных коллекционерах, по правде, говорить скучно. Нормальный — он нормальный и есть. Один коллекционирует скрипки.. Другой, как Борис Стругацкий, коллекционирует почтовые марки. Набоков коллекционировал бабочек.
Марки, машины, мебель, крышки от люков — всё это дело обыкновенное. Это коллекционирует каждый. А вот отклонения от нормы… Я не имею в виду коллекционеров-фанатиков, готовых и себя сморить голодом, и своих родных ради обладания какой-нибудь фарфоровой пепельницей. Такие меня мало интересуют. Меня больше интересуют собиратели-чудаки, не укладывающиеся ни в какие правила.
Сам я в своей жизни чего только не коллекционировал. В основном же моя коллекция — книжная. Это книжки 30–50-х годов про шпионов. В моей коллекции их несколько сотен. Есть редкие областные издания — Благовещенск, Смоленск, Симферополь… Только изданий «Военной тайны» Л. Шейнина у меня 8 штук. Вообще же, книг, у которых в названии присутствует слово «тайна», в моей коллекции насчитывается примерно с сотню. «Тайна золотой пуговицы», «Тайна голубого стакана», «Восьмая тайна моря» и т. д. Не говорю уже про общеизвестные, вроде «Тайны двух океанов». Есть книги, которые я пытаюсь отыскать уже <…> нескольких десятилетий.
Я очень жалею, что в отличие, например, от фантастики, библиографией которой занимались и занимаются многие, шпионской темой в литературе не интересовался вообще никто.
(По А. В. Етоеву)

Осанкой называется привычное положение тела непринуждённо стоящего человека. Физиологическая осанка — это симметричное расположение плечевого пояса, лопаток, крыльев, костей таза и <…> выступающих костных ориентиров человеческого тела, при этом ось позвоночника совпадает с линией отвеса. При нарушении осанки могут быть боковые отклонения позвоночника от линии отвеса во фронтальной плоскости и нарушения симметрии плечевого пояса, лопаток, но нет таких признаков, как асимметрия задних полудуг рёбер в грудном отделе или паравертебральных мышечных валиков в поясничном, которые являются свидетельством патологической ротации позвонков, то есть поворота позвоночника вокруг своей оси.
Понятие «нарушение осанки во фронтальной плоскости» было введено сотрудниками Детского ортопедического института им. Г. И. Турнера в 1963 году и заболеванием позвоночника не является. Частота нарушений осанки может достигать 40–60 % в определённые возрастные периоды. Это связано со скачками роста — в возрасте 6–7 лет, в препубертатном и пубертатном периодах.
Неправильная трактовка этого состояния и установка диагноза «сколиоз» ведёт к искажению статистики. Частота идиопатического сколиоза в среднем составляет от 3 до 7 % на протяжении десятков лет. Наличие патологической ротации позвонков является дифференциальным признаком. Основными патогенетическими звеньями развития идиопатического сколиоза являются ротация позвоночника в горизонтальной плоскости, смещение в сторону пульпозного ядра, фронтальный наклон позвоночника и торсия позвонков.

В правление Ивана III на смену княжеских дружин пришла единая армия — дворянское поместное ополчение, созданное на основе раздачи поместий. Поместье — это участок казённой земли с крестьянами, отданный конкретному лицу на основе несения им военной службы. Поместье нельзя было продать, подарить или заложить, но можно было передать по наследству, если сын выходил на службу «в отца место».
«Испомещались» на государственных землях выходцы из разных слоёв общества. Некоторые из них были низшими дворцовыми слугами и даже недавними холопами. Но рядом с ними поместья получали и младшие члены знатных семей, поскольку владения князей и бояр дробились при наследовании, разорялись и продавались.
Неявка на службу или уклонение от неё наказывались изъятием поместья. В случае гибели дворянина в бою вдове с детьми оставлялась часть поместья «на прожиток». Итак, к середине XVI века в России сложилась поместная система — практика учёта государственных населённых земель и раздачи их в поместья. Ведал этим Поместный приказ.
Средний размер поместья провинциального дворянина — «сына боярского» — составлял 20–25 крестьянских дворов. «Испомещённых» в каждом уезде дворян записывали в списки и дважды в год вызывали на смотры, где проверяли их годность к службе «конно, людно и оружно». В соответствии с <…> списками дворянская поместная конница отправлялась в поход.